О войне в Дебальцево. Монологи украинки
15:20 / 24.02.2022
Нелля Морозова до последнего отказывалась покинуть Дебальцево, город, где родилась и выросла, где вышла замуж и вырастила детей, похоронила мужа и родных, где построила дом и надеялась встретить счастливую старость. И теперь бережно хранит исписанный размашистым почерком дневник своих воспоминаний о пяти годах одиночества и страха, жизни под свистом и грохотом рвущихся за окном снарядов.
Дитя войны
– В моём пенсионном удостоверении стоит отметка «дитё войны» – я родилась в Дебальцево в 42-м. Воспитывали меня бабушка и дедушка по отцовской линии. Во время Второй мировой дедушка занимался эвакуацией населения. Моя беременная мать, на руках которой уже было двое детей, отказалась оставаться в Дебальцево – и уехала к своей матери в Лисичанск. Отец с бабушкой во время эвакуации попали в Красноярск. Папа устроился электриком на завод – там его убило током.
В 1943 году бабушка вернулась в Дебальцево и увидела, как в окне родного дома у чугунка сидят и что-то «наяривают» двое детей – девочки, худенькие, с животами как у рахитиков. Одной их них была я.
Овдовевшая мама снова вышла замуж, а нас оставила на попечение бабушки и деда, у которого мы часто расспрашивали о том, как ему было там, на войне. Но он отмалчивался, говорил: «Лучше про неё вообще ничего не знать». Но мне на старости лет всё же пришлось…
Дедушки скоро не стало. Бабушке предложили отдать нас в детдом. Но женщина она была сильная духом, пришла домой, стукнула кулаком по столу и заявила: «Один хлеб будем есть, но вместе!» Готовить, шить, вышивать, вязать, рубить, колоть, пахать – всё, что нужно, я умею благодаря настойчивости и терпению бабушки.
На линии огня
– Наш Дебальцево оказался на передовой – между нами и луганской Санжаровкой всего 5 километров: тут «эти вояки» засели, там – «те». Бомбы летят одна за другой, цель – разбить депо, повредить тепловозы. Никогда не забыть их выгоревшие «глазницы». Рельсы согнуты хомутами. На железнодорожных путях торчат затихшие снаряды…
В городе перестали ходить автобусы и поезда, выбраться в магазин или центр можно было только пешком или на велосипеде.
…Когда сын Саша с семьёй уезжал в Беларусь, стреляли и бомбили страшно. Тяжело на душе было – не передать словами. Саша прошёлся по дому с фотоаппаратом, каждый уголок снял – на память… Забрал их красный частный микроавтобус, к слову, за большие деньги. Всё имущество их семьи – можно сказать, вся жизнь – вместилось в 13 сумок…
Невестка помахала мне ручкой на прощанье, Саша прослезился. И я осталась одна под постоянными бомбёжками…
Тогда, в 2014-15-м, на улице было до -30 0С. От холода падали с неба птицы. Ночью возле моего двора разорвался снаряд, попал в водопровод. Асфальт – на осколки, вода фонтаном… Я проснулась от дребезжания стёкол. Подскочила – и тут стёкла на меня сыплются, сыплются, сыплются… Накинула одежонку, обулась – и во двор. Там соседи уже у воронки собрались. Кто меня примет на ночь? – спрашиваю. Все стёкла в моём доме вылетели.
Вспомнила про большой рулон плёнки, который сын когда-то на теплицу покупал, – ею окна и закрыла. И гвозди, хорошо, были. А штапики отрывала от размолоченной теплицы – ведь ничего ж нельзя было купить. Стекло, которое сохранилось, тоже вынимала оттуда – авось понадобится. Обстрелы были постоянные. Выбьют окна – мы с соседом их опять вставляем, выбьют – а мы вставляем…
Разбитые рамы, упавший кафель, на чердаке ветер гуляет, двери на одной петле висят, замки вылетели – в такой «красоте» жила.
Большой погреб, который был в доме, стал хранилищем – но не для овощей, а человеческих жизней. Оборудовала я его как ночлежку для себя и двух соседок. На несколько дней к нам присоединилась женщина с ребёнком с соседней улицы – дом её разбомбило. Прибежали среди ночи, в чём вскочили с постели.
Сидим как-то в погребе – и тут взрыв. Ну всё, – говорю соседкам. – Вот оно… Но пронесло, это у соседа во дворе разорвался снаряд, у нас только осколком антенну повредило.
Света нет и воды нет – за ней приходилось ходить к колодцам на посёлке. Когда вели водопровод, их хотели засыпать, но кто-то умный в горкоме сказал: это стратегические объекты, нельзя! И слава богу колодцы остались!
Есть надежда
– Звонит как-то племянница. Баба Нелля, – говорит. – Запасись дровами и водой. Будет освобождение!
Побежала я, собаку и его будку затянула в сарай, набрала угля, дров, воды в вёдра и полную ванну напустила. И с утра началось. Летит, свистит непонятно откуда и что. Всё дрожит, дом ходуном. Рискнула выйти на крыльцо: с украинской стороны в нашу зелёные шары летят, оранжевые. А с нашей – туда летят. Фейерверк – любуйся. Но только бойся – и беги быстрее в хату.
Соседка моя, Эмка, у которой коз много было, в один из таких «прекрасных» дней решила глянуть, как там её живность. Я её за штаны держу: куда ж ты?! Не послушала, выбежала, и тут же в неё хряк – и вырвало часть плеча. А лекарства какие? Йод и зелёнка. Перевязали, чем нашли, и всё.
Всё же бежала…
– Если бы не острая необходимость, ничто не сорвало бы с насиженного места. Но пришлось: близорукая с детства, я стала терять зрение. И сознание стала терять – сказались нервные потрясения.
Не советовали люди мне уезжать с родного дома. Да и как оставить всё то, что сделано твоими руками? Столько сил вложено, столько пота пролито. Деревья плодоносят, цветы цветут – крокусы, королевские тюльпаны... Живи! А жизни нет…
Собрала я пожитки в 3 большие сумки – и уехала к Саше в тихую и спокойную Беларусь.
Одной строкой
– Начинают бомбить – быстрей в погреб. А там всего 2 градуса. Восемь ступенек вниз спустился – и сидишь, ждёшь: пробьют или нет. Так и жили: туды-сюды, туды-сюды…
– Во время войны паспорт был нужен везде: на каждом пропускном пункте, в автобусе, на улице. Я его до такой степени истрепала, что, когда приехала в Беларусь, сотрудник аэропорта отправил его на экспертизу.
– Даже собака чувствует человеческую боль. Соседская дворняга, когда я расположилась у них на ночлег, тыкалась мордой мне в лицо, слизывала слёзы и тихо поскуливала. Она меня не знала, но чувствовала, что мне больно и горько…
Почему же этого не чувствуют люди?!
– В новостях недавно показали, как бомбят ДНР. Такой знакомый свист, дрожание – всё зажало в груди, и я потеряла сознание.
– У вас тут очень вкусная картошка! Ваша молодёжь уважает стариков: помогают, место в транспорте уступают – это удивительно! У вас в школах и садиках детей к этому приучают. И ваш Президент молодец: смог сохранить нацию и мир в стране.
Нелля Морозова, жизнь которой начиналась в войну, с болью в сердце вспоминает о том, как бежала из дому, потому что на родной земле снова загрохотали снаряды. Она каждый день смотрит новости – и верит, что в её Дебальцево скоро снова воцарится мир. И тогда она сможет вернуться в родные стены, чтобы посадить огород и собрать с грядки сочную клубнику, какой нет нигде, даже на гостеприимной и хлебосольной белорусской земле…
Рассказывает сын Александр:
– Я не раз звал её с собой, в Беларусь. Сердце было не на месте: я тут, она одна – там. И мне было нелегко уезжать – 45 лет прожил в Дебальцево. Но так было надо, чтобы выжить.
Каждый раз приезжал в отпуск и уговаривал, но мама упиралась, пока совсем худо не стало. В конце концов согласилась. Приехала, но смириться ей было трудно: через неделю попала в больницу…
Я завёз её как-то на железнодорожный вокзал, и мама услышала знакомые гудки, почувствовала знакомый, с детства ставший родным запах «железки».
А белорусские дороги, если сравнивать с украинскими, она называет бархатными…
Подписывайтесь на «Островецкую правду» в телеграм по короткой ссылке https://t.me/ostrovetsby.
И присоединяйтесь к нашему сообществу в viber https://vk.cc/c3yHGs – будьте всегда в курсе свежих новостей из жизни Островца и Островецкого района.
Подписывайтесь на телеграм-канал «Гродно Медиа Group» по короткой ссылке t.me/GrodnoMediaGroup.
Телеграм-канал «Гродно Медиа Group» – это ежедневные новости районов Гродненской области и города Гродно.
Подписывайтесь на телеграм-канал «Северный вектор Гродненщины» по короткой ссылке https://t.me/severvg.
Самые интересные новости Островецкого, Ошмянского и Сморгонского районов.
