Эксперты прокомментировали нештатную ситуацию на БелАЭС
08:13 / 05.09.2016
5
После решения белорусской стороны и корпорации «Росатом» заменить корпус реактора, который соприкоснулся с землей в результате нештатной ситуации, шум и гам, поднятый вокруг это события в СМИ, поутих. И теперь самое время прислушаться к мнению экспертов – людей компетентных, не один год проработавших в этой отрасли, имеющих и соответствующие знания, и немалый опыт.Николай Кузелев, заместитель директора по науке ЗАО «Научно-исследовательского института интроскопии МНПО «Спектр», профессор МИФИ:
– Я всю жизнь занимаюсь неразрушающим контролем и очень хорошо понимаю, как его используют применительно к различным изделиям. И корпус работающего реактора, напомню, должен выдерживать падение самолета. Все расчеты делают с огромным запасом. Поэтому все, что происходит с корпусом до начала его работы, не может сколько-нибудь существенно на него повлиять – он рассчитан на совсем другие нагрузки. Я не верю, что соприкасание с землей может отразиться на его работе. Кроме того, российские эксперты проверили корпус реактора, провели спектральные и прочие исследования, плюс были дополнительные исследования с участием белорусских коллег. И лишь после всего этого специалисты заявили, что с корпусом все в порядке. У меня нет оснований не доверять данной информации: «Росатом» строит не первую АЭС и контролирует вопросы безопасности. И мировая практика показывает, что корпус, безусловно, можно использовать. Все результаты исследований показали, что с ним ничего не произошло и нет никаких препятствий для его дальнейшего использования.
Разумеется, корпус – это сложное изделие, но у нас имеется масса контрольных средств, методик и обученных специалистов, которые «приспособлены» для обследования подобных объектов. Специально создаются отдельные приборы, чтобы тот же реактор можно было обследовать в мельчайших деталях по каждому из его узлов. «Росатом» был готов к такому развитию событий и с пониманием относится к решению Беларуси. «Росатом», когда пообещал заменить корпус на новый, в очередной раз показал, что вопросы безопасности превыше всего, как, собственно, и общественная приемлемость при реализации атомных проектов. Ведь мы прекрасно понимаем, чем вызвано решение Беларуси, которая решила менять реактор исключительно из-за внешнеполитических причин – а именно из-за Литвы, активно протестующей против строительства станции, особенно в последние месяцы, накануне выборов в Сейм. И Беларусь реагирует на общественное мнение. Но есть серьезные сомнения, что белорусские политические реверансы адекватно оценят в Литве. Для Литвы БелАЭС – это и кость в горле (после собственноручного расставания с Игналинской АЭС) и политическая арена для реализации внутренних предвыборных задач. Поэтому рассчитывать на благоразумие литовских партнеров Беларуси не приходится – в Литве не услышат сигналы, которые белорусы им посылают.
Кто возьмет на себя ответственность поставить деталь – не важно, большую или маленькую – несоответствующего качества на такую стройку? У нас же даже по электронным шкафам, где миллионы элементов, предполагается двойное резервирование. Кроме того, мы сегодня строим одновременно несколько блоков, так что заменить корпус реактора не проблема – у нас всегда есть блок, который на выходе. Действия «Росатома» подчеркивают истинный партнерский дух, понимание роли общественной приемлемости атомной энергетики и роли ответственного поставщика и надежного партнера. Я сомневаюсь, что в корпусе что-то смогут найти, если уже не нашли. Безопасность для нас всех имеет первостепенное значение и она одинаковая для всех.
Важно, что ситуацию в «Росатоме» понимают правильно и реагируют должным образом. Команда моих коллег по неразрушающему контролю сделала все, что только можно, так как это, без сомнения, самая мощная команда в мире. Когда только вводили в эксплуатацию реакторы типа ВВЭР, считалось, что надо быть все время в тренаже, который проходят наши операторы. И эта практика сохранилась до сих пор среди специалистов по неразрушающему контролю – ни минуты покоя. И как бы мы ни жаловались на сложности с получением сертификации и разрешений, мы все равно отлично понимаем, что без них в атомной отрасли нельзя. Объем контроля и проверок на наших отечественных реакторах существенно больше, чем на любом другом реакторе в мире. Я до сих пор не перестаю удивляться, что контрольных операций на «Вестингаузе» в два раза меньше, чем у нас. И ничего – они тоже работают, но полагаются на технологическую дисциплину, в то время как мы проверяем и перепроверяем себя и технику, а не просто делаем все по регламенту. Вероятность в минус какой-то степени – это тоже вероятность. Если есть возможность одного плохого случая на миллион хороших, мы должны об этом знать.
Николай Груша, бывший заместитель генерального директора ГНУ «ОИЭсЯи-Сосны»:
– Я считаю, что решение о замене – правильное. Раз «Росатом» согласился с предложением белорусской стороны – значит, они считают это лучшим вариантом и продемонстрируют приоритет вопросов безопасности и понимание роли общественной приемлемости. В связи с заменой корпуса реактора у Литвы будет меньше поводов упрекать Беларусь и «Росатом», и это пресечет разговоры про бракованные корпус. На БелАЭС ведь смотрят как на образец. У «Росатома» есть другие заказчики: Турция, Бангладеш, Египет, Венгрия, и «Росатом» относится с ответственностью к тому, что строит. Более того, существует много контролеров и служб безопасности со стороны Беларуси, которые работают на БелАЭС и следят за развитием ситуации на стройке. Но Литву это, боюсь, не успокоит.
Дмитрий Максимович, сотрудник института «ОИЭиЯИ-Сосны», белорусский атомщик:
– Поменять корпус реактора – это себя обезопасить. Будем надеяться, это действие сможет продемонстрировать Литве ответственность со стороны «Росатома» и Беларуси и готовность к открытому диалогу. Хотя, отмечу, российские специалисты досконально проверили корпус, убедились в его целостности и передали документы в Госатомнадзор Беларуси. С корпусом реактора ничего критичного не произошло.
Сергей Максименко, профессор, НИИ «Институт ядерных проблем» Белорусского государственного университета:
– На каком основании могут быть претензии? Да, корпус реактора коснулся земли. Но его же планируется заменить по просьбе белорусов! И это – свидетельство ответственного отношения как со стороны Беларуси, так и со стороны «Росатома». Не Литва должна говорить и оценивать наше строительство – все находится под контролем МАГАТЭ. А позиция Литвы – исключительно политика. Конструкции могут быть разными, но стандарты в области безопасности одни и те же. Всего существует несколько производящих компаний, и МАГАТЭ ко всем предъявляет одни и те же требования. «Росатом» – признанная в мире организация, строит реакторы по всему миру. Вся ее деятельность находится под контролем МАГАТЭ.
Юргис Вилемас, председатель Ассоциации экономической энергетики Литвы
По мнению председателя Ассоциации экономической энергетики Литвы Юргиса Вилемаса, решение Беларуси заменить реактор после якобы падения – это исключительно политическое решение. «Замена – наилучшее решение с точки зрения политики и влияния на общественное мнение. Несмотря на то что реактор следовало внимательно изучить, прежде чем менять, подобное решение белорусских властей – это политический реверанс в сторону соседей». Также академик подчеркнул, что проект белорусской АЭС находится на уровне наивысших мировых стандартов: «Это современный проект реактора, ни в чем не уступающий тем, что есть сейчас на рынке. И конкурентов у России на рынке очень мало», – отметил Юргис Вилемас.
Иван Куликов, доктор физико-математических наук, бывший руководитель лаборатории оборудования ядерных энергетических установок и рэсурсоберагальных технологий «ОИЭиЯЫ-Сосны»:
– Литва все равно останется недовольна самим фактом строительства станции, вне зависимости, установят новый корпус или оставят старый. Если бы Литва действовала в экономическом поле, то уже давно можно было бы обсудить варианты сотрудничества. По моему мнению, проект Белорусской станции безопасен, строится в строгом соответствии с международными нормами, все делается открыто. Я, к примеру, очень положительно оцениваю запуск первого блока Нововоронежской АЭС, который референтен нашей станции. Может быть, Литва, в конце концов, успокоится, когда увидит, что энергоблок отлично работает.
Анатолий Покидышев, член советаветеранов Игналинской АЭС:
– Политический пиар со стороны Литвы все равно будет продолжаться, вне зависимости от того, что будет делать Беларусь. Беларусь же не возмущается, что у Литвы есть хранилище с отработанным ядерным топливом – это тоже риск, но все все понимают, и МАГАТЭ постоянно контролирует ситуацию. И на БелАЭС они были – глава МАГАТЭ публично заявил, что по всем отчетам эта станция, учитывая последние технологии, – одна из лучших и соответствует всем стандартам.
Здесь явно политическая подоплека, выборы в Сейм. Кто-то пиарится за счет этого. А бояться ничего не нужно: БелАЭС – инновационная станция, «Росатом» вкладывается в этот проект с душой, приоритеты безопасности и общественной приемлемости при реализации своих атомных проектов для них на первом месте. Система защиты усовершенствована, если раньше был нужен человек, то сейчас все автоматизировано.
