Продолжаем знакомиться с историей Островецкого района
15:46 / 17.07.2016
3
Оставив наш город в период расцвета при владении им великими Гаштольдами и Ярошем Карыцким, я устремился к поиску новых исторических сведений, рассчитывая найти примеры дальнейшего развития Островца по уже проявившейся в изученном времени динамике. Ведь это естественное ожидание прогресса любой развивающейся территории. Но это означало бы неминуемое вырастание Островца из провинциального местечка в серьезный административный центр или хотя бы в небольшой средневековый городок с серьезными историческими отметинами на его хронологии. Однако этого не произошло. В чем же дело, где же судьба-фортуна отвернулась от нас?На мой взгляд, причиной стали следующие обстоятельства. Прежде всего следует обратить внимание, что отмеченные ранее прогрессирующие для Островца характеристики наблюдались в конце 15-го и в течение 16 века – а это один из славнейших периодов развития Великого княжества Литовского в целом. Начало 17 века и особенно его середина неслучайно в советской и российской историографии характеризуется как период «смутного времени».
Но оставим смутность термина на совести его авторов и отметим следующие определяющие этот период характеристики. В конце 16-го века в Московской Руси умер сильный, воинственный и очень удачливый в укреплении государства царь Иван Грозный. Растерянностью и сварами в боярских кругах Москвы, что последовали вслед за этим, попытались воспользоваться соседи, в том числе и Речь Посполитая вкупе с ВКЛ, а также многочисленные татарские орды, казачьи полугосударственные формирования, поднимавшаяся Швеция и иже с ними. С новой силой возобновились русско-литовские или русско-польские войны (названия разные, а суть в то время одна). Как бы далеко в глубь противостоящих территорий войны не продвигались, они чаще всего «воевались» на наших белорусских землях, в том числе и на островецких. Не усердствуя в цифроблудии, достаточно отметить тот факт, что за период войн первой трети 17-го века, русско-польской войны 1665-1667 годов, а также в ходе русско-шведской войны начала 18 века (знаменитой битвой под Полтавой, но проходившей в большей своей части на территории нашего государства) нынешние белорусские города и веси потеряли павшими и угнанными в полон по разным подсчетам около половины населения. Земли сегодняшней Беларуси были разорены, выжжены и разграблены.
В этой связи сложно найти примеры процветания наших территорий. Плюс к этому (а вернее –минус) – то, что в этот период Островцу, на мой взгляд, на «правителей» откровенно не везло. Хотя в этом невыразительном ряду есть и очень симпатичные мне исключения.
В 1600 году вступившая незадолго до этого во владение островецким имением Алена Гнаинская записала в дар только что взявшему ее в жены Яну Николаю Корсаку свои островецкие владения, включая и корчму в Ваверанах. Немолодой уже муж был к тому времени земским судьей Ошмянского повета, в который входили большие территории от границ Лиды до Глубокого, включая Островец, Сморгонь, Воложин и другие земли.
С тех пор следующие 185 лет Островцом с разным успехом владели представители этого известного в ВКЛ рода Корсаков. Сам Ян Корсак, ставший ранее еще и королевским секретарем, значительно поправил пошатнувшиеся было дела островецкого имения и местного костела. Хозяева имения подтвердили «фундуш» костелу в виде права на владение селом Грузди (несложно догадаться, что это Груздовщизна ), владение корчмой с огородами на рынке возле костела, десятину урожая зерна в местечке Островец и три поля на реке Лоша. Они разрешили ксендзу Валенцию Завадскому заготавливать древесину в островецком лесу для ремонтно-строительных работ и обогрева костела.
В 1603-1618 годах Ян Николай - писарь Скарбовой (казенной, хозяйственной) комиссии Великого княжества, в 1613 году он избирался депутатом Главного Литовского Трибунала – и при этом он находит время заниматься делами своего далеко не единственного имения. В 1618 году при вновь отстроенном костеле, названного в честь святых Косьмы и Демьяна Корсаки основывают монастырь ордена доминиканцев. Сведений о дальнейшей судьбе монастыря в тот период осталось мало: в 1630 году в монастыре случился пожар, в результате которого монастырский архив лишился многих документов, дарственных и т.п. Еще больше островецкий монастырь пострадал в войну Речи Посполитой с Московским царством в 1654-1667 годах. Так, в 1658 году ксендз Вацлав Козловский, предчувствуя наступающую беду, погрузил костельное и монастырское золото, серебро, литургические принадлежности, архив в обоз, который отправился из Островца. Но уже за околицей на обоз напал отряд московского князя Долгорукого и разграбил имущество церковников.
Еще более прикипел душой к Островцу брат Яна Николая Роман Корсак, вступивший во владения имением после смерти своего бездетного старшего брата в 1620 году. Роман Кристоф Корсак был полоцким стольником, с 1615 года королевским «струкчашим» (кравцом), а с 1621 года – полоцким подкаморием, управлявшим хозяйственной деятельностью Полоцкого воеводства. Он – как, видимо, и его жена Анна Шчасная, дочка браславского войскового Яна Рудамины-Дусяцкого – по-настоящему полюбил этот заповедный уголок, где супруги отдыхали от дел своих праведных вместе с четырьмя сыновьями и дочкой.
Почувствовав скорую кончину, Роман Корсак в 1642 году пишет завещание, в котором просит похоронить себя в каплице Девы Марии Ружанцовой, для чего он предварительно предписывал вырыть под каплицей склеп. Что интересно: хозяйственный деятель государственного масштаба просит похороны провести скромно, без богатых и многолюдных церемоний – скромность и рачительность, достойные подражания! Имение Островец он пожизненно завещает своей жене – будучи, видимо, уверенным, что она до конца своих дней станет ухаживать за прахом любимого мужа. Сколько ходила в черном вдова по уже описываемому нами ранее маршруту из имения в костел и обратно, неведомо, как и место ее захоронения. Но других ярких и симпатичных для островецкого родовода Корсаков до момента продажи имения в 1784 году братьям Абрамовичам мне выявить не довелось – возможно, удастся кому-то другому.
Свидетельством моих современных симпатий и антипатий выступают два инвентаря 1723 и 1775 года, в которых описывается состояние имения Островец в это время. С течением время имение, как и местечко, все более приходили в упадок и запустение. В 1723 году в центре детинца островецкого двора зафиксировано наличие большого деревянного дома с шестью покоями, рядом с домом – кухня, большой свиран для зерна, две конюшни. Поблизости на фольварке – пекарня, гумно и отдельно – «асець и аборы». На реке Лоша стояла мельница «на две паставы», возле усадьбы находилась «рудня» – небольшой завод по выработке железа из болотной руды.
В 1775 году здание имения уже указывается полуразрушенным, кухни и заводика нет, возле жилого дома возник «скарбчык» с 4-х скатной крышей для хранения хозяйственного имущества, а на берегу реки возле мельницы – баня с броваром. Остальные постройки господского двора стояли без дверей и окон с проваленными крышами. Очевидно, что с владельцами Островца в этот период местечку не повезло (а может, им с местечком?) даже с учетом суровости того лихолетья.
В следующих частях нашего экскурса в историю края мы заглянем в окрестности Островца, соседние имения, местечки и деревни и попробуем получить более полный ретроспективный рисунок нашего района в описываемый период.
